"Ну какой же нервный он, этот Буэ-э-эл." - не без издевки над странным чужеземным говорком думает Прия, но в ответ лишь одаривает того хмурым взглядом.
- Да-да, и виды там прекрасные, уверена. - с не особо явным сарказмом отвечает девчонка, так же прочно уверенная в бесценности собственной родины и ее уникальности, как и Бэл. Прие сызмала вбивали в голову, что их страна - последний оплот дикой природы, бесконтрольно растущих лесов и буйного цвета трав, и она крепко-накрепко запомнила, что другой такой страны нет. Уже давно нет. Другое дело, что она вообще редко когда имела возможность взглянуть на ее отстающую во всех параметрах родину с глобальной точки зрения, а уж ее деревня так вообще не просто задница в мировых масштабах, а вообще глубокая-глубокая клоака по сравнению с некоторыми злачными местами. Впрочем, пустыня с Бхаратом уж точно не сравнится, только не для любящей природу Прии.
О родине Прия заговорила неспроста. Поскольку она до сих пор не понимает, кто и почему напал на ее деревню, проходимец в их малолюдных местах, естественно, попадал под подозрение, хоть улик у нее никаких. Будь Прия мужчиной, было бы проще. Можно было бы схватить этого заморыша за грудки, выбить признание, убить во имя мести, в конце концов, даже не вдаваясь в подробности. А Прия, испытав на себе множество ударов об доски да камни, завалившие Бэла ранее, да и нехило испугавшись, когда он грозился напасть уже в открытую, уже не была так уверена, что этот противник ей по зубам. С девчонками из двора у нее всегда был разговор короткий, да и парням она спуску никогда не давала, но чтобы напасть, сразиться и победить... Не настолько в ней сильна уверенность в виновности Бэла, чтобы потерять рассудок и сделать жалкую попытку намылить ему шею, но догадки уже терзают ее ушибленную голову. Впрочем, за гавканье на себя без причины в девушке лишь укрепляется желание стукнуть гада, чтобы вел себя приличнее. Ну ничего, всему свое время.
Прие кажутся откровенно странными параметры, по которым Бэл оценивает настоящих мужчин, особенно пункт про плетение кнутов и езду верхом. А если у них нет лошадей, то что, мужчина вдруг становится ненастоящим по авторитетному мнению этой пустынной псины? К другим пунктам вопросов не возникло, хоть и жаль, что мужчинам приходится воевать. Жаль, что войны вообще существуют. Мысли вновь возвращаются к вояке-отцу, который бы уж точно не остался в стороне от защиты Тоу от нападавших, а затем воображение подкидывает ей воспоминание о пейзаже снаружи, а именно о лежащем лицом в луже трупе. Прие мигом подурнело, и в ответ на откровенное самолюбование собственной мужественностью не последовало даже колкого замечания, не до того стало.
С факелом, увы, ничего не вышло, и Прия откладывает ножку стула в сторону до поры до времени. Тряпку бы она еще могла раздобыть, а вот масло... Не понятно, где его теперь искать, да и печь никак не разжечь. Огниво отправляется в мокрую тряпичную сумку, звякнув об стеклянную бутылку молока, предназначавшуюся ее маме. Та бы обязательно приготовила из него какой-нибудь десерт, не на ужин так на завтрак, а теперь о маминой стряпне приходилось только мечтать. Настроение сделалось еще хуже, да и Бэл этот подозрительно затих, увял и вообще стух. Прия бросает на него косой взгляд, чтобы убедиться в своей догадке: пёс не просто улегся поудобнее, а еще и мирно посапывает.
Каким же беззащитным был Бэл в этот момент. Прия наклоняет голову и внимательнее присматривается к антропоморфу, лишившемуся привычной агрессивности в состоянии покоя, и в сердце даже ничего не ёкает при мысли, как легко было бы убить его сейчас. Отец когда-то обмолвился в разговоре с сыном, что в драке хороши все средства, и самое действенное из них - ударить в горло, а если уж его как следует проткнуть, смерть обидчика и вовсе неизбежна. Конечно, тогда Прия лишь тяжко вздохнула, мысленно осуждая отца за то, чему он учит ребенка, а сама, как оказалось, впитывала все как губка, ведь ее познания в самообороне были весьма ограничены. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Слишком уж много проблем свалилось на Прию одним махом,  но хотя бы эта прикованная к ней проблема была решаема. Вскрыть ему глотку и успеть вынуть осколок, оставляя его истекать кровью, а ножкой стула отбиваться от ответных атак, пока силы не покинут его тело вместе с остатками крови. Осколок за поясом вдавливается в бок, всячески напоминая о себе и так и просясь в дело, а от одних мыслей о драке пульс резко подскакивает.
Пока Бэл спит и восстанавливает силы, Прия со своими беспокойными мыслями совершенно не способна усидеть на месте, еще и так близко к нему, но раз уж они прикованы друг к другу, она рискует разбудить злыдня при перемещении. С одной стороны, Пател медлила с покушением, вроде как не решаясь на этот отчаянный шаг без веских причин и не уверенная в исходе, а с другой понимала, что другой такой возможности уже не будет, потому что с каждым днем псина будет только крепнуть, смелеть и борзеть, а шансов выйти из назревающего конфликта победительницей у нее и так негусто. Так, надо успокоиться, дыши глубже... Да-да, каждая жизнь бесценна, Кришна не одобрит, да и на спящих нападать бесчестно. Лучше не рисковать здоровьем и душевным спокойствием, чтобы потом не пожалеть.
Решив все же повременить с расправой и вымещением своего гнева, Прия наконец отворачивается от Бэла и устраивает голову на собственных коленях. Хоть она пропустила ужин, о еде не хотелось даже думать, а в теории можно было бы погрызть сухой пападам. Ей даже было завидно, что Бэл сохраняет невозмутимость и боевой дух, в то время как ее разрывает изнутри от переживаний то по одному поводу, то по другому. Ему даже удалось лечь спать, несмотря на абсолютно дикую ситуацию! Никаких забот в ущерб своему здоровью. Ложиться спать рядом девушке не хотелось, как минимум из-за того, что не хотелось предстать перед этим несносным псом такой же беззащитной, каким сейчас ей виделся он, но и вечно быть настороже физически невозможно. Завтра будет новый день, и при свете солнца Прие предстоит увидеть трупы односельчан, а может и собственных родных. Перед такой встряской следует как минимум отдохнуть, а лучше полностью восстановить силы. Лучше будет убраться отсюда куда подальше, да вот только куда ей теперь идти? Зачем ей вообще жить, есть, спать, пытаться хоть что-то наладить, если ее семьи больше нет? Всю свою жизнь Прия работала, чтобы помочь им, и почти не жила для себя. Что это такое, девушке неведомо, а эгоизм всегда был ей чужд. Пател сама не замечает, как за всеми этими мыслями начинает клевать носом. Нет, все же надо ложиться спать, а то проснется с больной спиной. Девушка кое-как устраивается на полу, расчистив его от осколков и сначала попробовав подложить сумку под голову, но бутылка и мули внутри были отнюдь не лучшим наполнителем для подушки, поэтому ее пришлось перекинуть через плечо и обнять свободной рукой на уровне живота. Инстинктивно борясь с холодом, Прия легла в позу эмбриона, поджав ноги к груди и устроившись на вытянутой к антропоморфу руке. Тыл она предусмотрительно прикрыла и легла спиной к стене, да и в случае тревоги, стоит ей открыть глаза, с ее позиции вся комната будет прекрасно видна. Раньше Прия еще не засыпала в одной комнате с посторонними людьми, и на проверку это оказалось сложнее, чем ей самой хотелось, но, несмотря на забивающую нос вонь мокрой псины, она мысленно насчитала сто коров и уснула без задних ног.